С пойнтером в полях

Наконец-то мы едем! Мы - это я и Саша, а также наши краснопегие пойнтера: три дамы - Кэт I, Кэт II - мои, и Дэстини - Саши. В просторечье - это две Катьки и Дуська. Едем на юг Центральной России, в места, где когда-то охотился Тургенев. Здесь раскинулись поля и многочисленные пустоши, сулящие богатую охоту на перепела, а также, пока еще по неподтвержденной информации, на тетеревов и серую куропатку.

Позади жара и комариные полчища Белоомута, радости побед и горечи поражений на состязаниях и испытаниях. Впереди то, ради чего были эти мучения и переживания - настоящая охота с четвероногими друзьями.

Открытие охоты с легавыми в последних числах июля на всю полевую и боровую дичь сулит богатые и разнообразные возможности.

Быстро оформляем путевки, знакомимся с планом выделенного нам "обхода"; получаем добрые напутствия председателя местного общества и - в путь.

Исходя из полученной информации, на будущем нашем участке еще не ступала нога легашатника. Учитывая это, долго изучаем карту, пытаясь по обозначенным на ней ориентирам определить подходящее место стоянки.

Охотиться собираемся целых три недели. Поэтому, кроме добычливых угодий, нам нужна дорога к месту стоянки, дрова для костра и вода.

Жить предполагаем в большой Сашиной палатке. Намечаем, как нам кажется, подходящее место и трогаемся. Но, как говориться, человек предполагает, а...

Первые километры после того, как мы съехали с основной трассы, преодолеваем относительно легко, а дальше - все хуже и хуже.

Наш верный и надежный "конь" - "Нива" - начинает надсадно хрипеть и переваливаться с боку на бок, а тут еще сзади прицеп с многочисленной поклажей. Продолжительные дожди последнего времени и трактора превратили проселочную дорогу в жуткое черноземное месиво. Наученный горьким опытом, умоляю Сашу повернуть обратно. Вылезаем, отцепляем и руками разворачиваем прицеп, а потом поворачиваем и машину. В суете не успеваем вовремя закрыть дверь и наши "дамы" со счастливым ревом выскакивают на волю. О ужас, через минуту краснопегие красавицы-пойнтера становятся как уголь черными, вымыть их негде и поэтому, скрепя сердце, всю свору, такой какая она есть, загоняем в машину...

Подошедшие к нам местные грибники рекомендуют устроить стоянку на берегу крохотной речки, в двух километрах от дороги, куда на "Ниве" можно проехать. Следуя их советам, находим великолепное место для стоянки, отвечающее всем нашим требованиям, за исключением главного - охоты, о которой здесь мы ничего не знаем.

Разгрузив прицеп, разбиваем лагерь, ставим палатку и наскоро готовим ужин собакам и себе.

Темнеет, из-за реки доносится "стук" перепелов: для начала, завтра туда и пойдем.

В вечерней тишине молча сидим у костра. Каждый из нас думает о предстоящей завтра охоте: много ли птицы, как будут работать собаки, пойдет ли стрельба...

Старшая моя помощница - опытная и надежная работница, но как она потянет десятое поле... У младшей нынче будет второе поле. Этим летом она неплохо выступила на состязаниях и заработала два полевых диплома. Очень сообразительная, подвижная, как ртуть, она часто действует по настроению, но радует очень приличными работами, но, как говорят, бывает, что валяет дурака. Прошлогодние короткие поездки в соседние районы радовали большим количеством перепелов, которые держались в основном в хлебных полях. По словам местного охотничьего руководства, этим летом их так же полно, однако опыт показывает, что истинно достоверную информацию могут дать только легашатники.

У Саши тоже свои проблемы. Для его Дуськи это первое поле. Прошедшая курс натаски и получившая полевой диплом на испытаниях, она до сих пор работала не очень уверенно. А кроме того, у Саши было новое ружье-автомат, к которому нужно приспосабливаться.

Когда глаза у обоих начали слипаться, приняли общее решение: думай не думай, а спать пора- завтра в "бой".

Утром торопливо завтракаем; разбираемся с ветром, переходим речку вброд и пожелав друг другу "ни пуха", расходимся в разные стороны.

Поднимаюсь на бугор: передо мной впереди поля, леса, перелески и заросшие кустарниками овраги. Рядом огромное ячменное поле. Памятуя удачи прошлого года, решаю - это то, что надо. Однако, близкое знакомство с полем настораживает. Засушливое лето пагубно отразилось на растениях: между молодыми колосьями кругом проглядывает голая земля - этого перепел не любит: укрыться негде. Подозрения вскоре оправдываются. Прочесываем все поле - пусто. Лишь на закрайке старая Катерина стает...

Подбежавшая младшая Катя старательно ассистирует. Вперед! Взлетает перепел и я мажу... А, чтоб тебя! Уговариваю себя пресловутым комом первого блина и пытаюсь навести собак на "перемещенного" - дудки: смылся. Прочесываю еще один закраек и наконец-то добыча, пара перепелов - один хороший тяжелый, а другой - так себе, не поршоки, не взрослый. Начинается жара - пора поворачивать к лагерю. Впереди на краю поля большой кусок некоси, и мы решили его проверить. Не успели войти в довольно высокую траву, как метрах в шестидесяти поднялся великолепный черныш с уже полностью оформившейся после линьки лирой. Собак не подпустил и поднялся далековато, но все равно прекрасно: надежда на перепелов становится реальностью.

Идем по некоси. Собаки азартно начинают работать, явно по тетереву. Что это? Жировые наброды улетевшего петуха или что-то еще? На всякий случай решаю держать ухо востро и стараюсь быть поближе к собакам. Выполнить это порой трудновато: у них по четыре ноги, а у меня всего две. Наконец вот оно - обе Катерины дружно стали, припав на передних ногах почти до самой земли. После команды "вперед" - ничего... Вот опят стали - опять ничего. Неужели работают по старым сидкам? Но тут же впереди, почти на пределе выстрела поднимается еще один черныш. Успеваю заметить, что лира у него оформилась еще не полностью - стреляю, и мы с настоящей добычей. По дороге к лагерю взяли еще пару хороших перепелов. Конечно не очень густо, но для начала в общем неплохо. Пока ходили по полю, слышал несколько отдельных сашиных выстрелов и одну хорошую "очередь".

У лагеря нас встречает радостная Дуська, а затем не менее радостный Саша. На суке в тенечке висит пара перепелов и два, уже начинающих матереть, молодых тетерева. С новым полем!

Помимо удачи на охоте, радость Саши была еще вызвана достаточно четкими работами собаки, а также хорошим боем и надежностью нового ружья- значит с обоими можно охотиться.

Перед заходом солнца я с собаками решил прогуляться по краю одной из двух огромных пустошей, заросших бурьяном, которые начинались сразу за нашим лагерем. И о, радость! На протяжении каких-нибудь трехсот метров мы подняли более двух десятков перепелов. Вот оно - наше охотничье эльдорадо! Все ясно: перепела из жидких хлебов перебрались в достаточно густые заросли сорняков. На вечернем совете единогласно решаем завтра идти туда.

Перед тем, как лечь спать, я вслух заметил, что одним из достоинств охоты с пойнтером в этих местах, да и вообще на юге, является отсутствие проблем, связанных с вычесыванием колючек из шерсти собаки.

Помню, что в свои прежние охоты в Курской области, на Кавказе и Закавказье, я очень сочувствовал своим друзьям, которые ходили по полям с длинношерстными легавыми собаками. Для того, чтобы привести своих четвероногих друзей в порядок, им часто до глубокой ночи приходилось вычесывать из их шерсти многочисленные репьи и колючки.

Слово за слово, и наш разговор перешел к старой, как мир, охотничьей теме о достоинствах и недостатках тех или иных пород подружейных собак.

В развитие этой темы я опираясь на более чем двадцатилетний опыт охоты с легавыми, позволил себе высказать следующую мысль: бесспорно, все короткошерстные породы в условиях Севера существенно сильнее страдают от комаров и мошки.

В более южных районах охота, как правило, идет в полях, где эти насекомые почти отсутствуют. Кроме того, короткошерстные собаки практически без существенных последствий преодолевают заросли чертополоха, репейника и другие колючки, которых здесь великое множество.

В то же время светло окрашенные, как большинство пойнтеров, собаки лучше переносят летний зной.

Что же касается охоты в холодное время года, то как я, так и мои знакомые, многократно охотились с пойнтером на серую куропатку и пролетного гаршнепа по снегу, не испытывая особых проблем. Кроме того, все без исключения бывшие у меня пойнтеры подавали из воды битую птицу начиная с конца апреля и до конца октября. При этом я соблюдал только два основных правила: по мере возможности хорошо протирал после купания и заставлял их быстро двигаться. В отличие от длинношерстных собак, короткошерстные как быстро намокают, так и быстро высыхают. Один мой знакомый спаниэлист говорил: "Вам хорошо, а я как ложусь спать с мокрой собакой под боком, так с мокрой собакой и просыпаюсь".

На следующий день охота в бурьянах оправдала все наши вечерние надежды - с самого начала мы старались идти вдоль края заросшего сорняками поля и оврагом, внизу которого протекала речка. Практически через каждые 20-30 метров находим перепелов. Часть из них составляли зрелые птицы, но довольно много попадалось и поршков, которые еще старались держаться выводками. Когда я отпускал таких птиц без выстрела - собаки "обижались". Казалось, что их укоризненные взгляды так и говорят: "мы работаем, стараемся изо всех сил, а ты дурака валяешь".

Первоначальные волнения и неуверенность после почти полугодового перерыва прошли, и я начал относительно неплохо стрелять. Безусловно, существенную роль в этом играла четкая работа собак, любимые стволы-цилиндры и конечно дробь - "десятка".

Обилие дичи позволило без спешки оценить и в полной мере насладиться работой собак. Старшая Катя моментально сообразила, что птица предпочитает держаться ближе к краю некоси. Она не спеша, экономно расходуя силы, прочесывала довольно высокие заросли, картинно застывая перед найденной птицей, часто оборачиваясь, если я мешкал с подходом. Молодая Катя иногда, несмотря на мои призывные свистки, пыталась вырваться на полевой простор, но заметив успешные работы матери, возвращалась, часто ей секундируя. Безусловно, в этом поединке молодого азарта и опыта преимущество было за последним: "Старый конь борозды не портит". В небольшой низине собаки вдруг резко изменили манеру поиска, работая, очевидно, по многочисленным набродам. "Наконец-то выводок" - подумал я. И точно - выводок, но не тетеревов, а серых куропаток. Двух молодых, но уже полностью оперенных птиц удалось взять из-под стойки. Остальные, видимо более выдержанные, благополучно убежали без подъема.

Жара начала донимать, собаки, несмотря на периодические купания в речке, с трудом переводили дыхание; особенно трудно было старшей.

В тени дикой груши устраиваем небольшой привал. От нечего делать оцениваю и пересчитываю добычу: чертова дюжина перепелов, среди которых большая часть вполне "кондиционных", два жирнющих коростеля и две куропатки - совсем неплохо.

Возвращаемся по дороге. На подходе к лагерю обе собаки неожиданно свернули в сторону и замерли. Неспеша подхожу и привычно смотрю поверх голов, ожидая взлета птицы. Вдруг буквально в пяти метрах от нас выскакивает здоровенный русак и кубарем катит к ближайшей посадке: "беги, парень, наращивай сало- попался бы ты нам месяца на два попозже, оборвали бы тебе уши".

В лагере нас встречает расстроенный Саша. Он настрелял кучу перепелов, но по тетереву выпустил целую очередь - и ни пера. Утешая его, вспоминаю случай, когда на глазах у своего приятеля сделал "королевский" дуплет по перепелам, и тут же, почти в упор промазал по чернышу. Оценивая эти и им подобные события, я давно пришел к выводу, что частая стрельба по одной и той же дичи вырабатывает определенный стереотип, от которого не всегда быстро перейти к другому, даже и более простому.

Завтра у нас праздник - на два выходных дня приезжают наши друзья - пойнтеристы со своими семьями и собаками и Сашина жена Нина со старым и заслуженным ирландским сеттером, который отработал верой и правдой свои двенадцать полей и теперь принят в нашу поинтериную компанию на правах почетного члена. Нина до конца охоты остается с нами, чтобы навести порядок в нашей походной мужской жизни, которая по мнению многих женщин чрезвычайно безалаберная.

По приезду гостей наш тихий лагерь наполняется веселым собачьим лаем, женскими голосами и прочими атрибутами шумной компании.

Выход в поле всей нашей охотничьей братии был более чем успешным. Нашли пару тетеревиных выводков, вдосталь настрелялись перепелов и в довершении всего сняли видеофильм. Теперь зимними долгими вечерами можно вновь пережить прелесть летних охотничьих дней.

После возвращения в наш охотничий лагерь за дружеским столом рекомендуем одному из вновь приехавших охотников - Михаилу - завести себе пойнтера. Он впервые на охоте, впервые опробовал свое ружье и, судя по всему, очень этим увлекся. В ответ на наши советы он отвечает, смущенно улыбаясь, что рад бы, но много работает, домой приходит поздно, да и жены у него нет. Срочно даем задание всем сидящим за столом женщинам найти невесту Михаилу. Однако они в один голос утверждают, что найти жену, чтобы она была привлекательной, да и к тому же любила мужа-охотника и его собаку, сейчас практически невозможно. Последними подобными женами, по их мнению, являются они сами и больше таких в природе нет.

Перед отъездом гостей нам чуть-чуть грустно, но и радостно. Радостно потому, что мы остаемся со всеми нашими полями, лесами, перепелами, тетеревами и собакми. К тому- же впереди поездка на охоту в неведомые Тверские края.