Охота на гоголей в средней полосе

Работа эта трудоемкая, как по изготовлению, так и по развешиванию на деревьях и уходу за ними. Проще изготавливать и устанавливать гнездовые ящики - гоголятники.

 Эти ящики имеют сходство со скворечниками, только больших размеров: по длине до 80 см, ширине до 30 см и диаметром лотка 10-12 см. Эти сооружения большинству охотников известны, да и достаточно подробно описаны в охотничьей литературе.

Когда плывешь на лодке по водоему и встречаешь гоголятники, то буквально замираешь с чувством любопытства, есть ли там семья, а если вывелась, то сколько было утят, все ли благополучно опустились на воду. Известно, что гоголиха откладывает от 6 до 12 яиц. Одну и ту же дуплянку или гоголятник птицы могут занимать несколько лет подряд.

Но вот сейчас самый раз перейти и к практической охоте. Всех охот, которые я провел на гоголей, не перечесть. Но наиболее запомнившиеся были в Скнятинском охотхозяйстве Тверской области. Там я охотился на водоплавающую дичь ежегодно, весной и осенью. В том числе и поздней, где-то до 20 октября, реже - 7 ноября. К этому времени охотиться в засидках с чучелами разрешалось весь световой день. Утром я охотился в засидке на пролетных уток. На моторной лодке приплывал егерь, собирая отстрелянную дичь, пили из термоса чай или кофе, и он отвозил меня в конец Харлоского залива, где есть большая грива камыша. Я привозил с собой двухметровый шест с рогулькой и сучками почти до воды. Шест был с корой. Высадившись прямо в воду и выбрав место, где меня наиболее надежно маскировал камыш, я забивал в землю шест. На сучки размещал сумку с боеприпасами, едой и необходимыми средствами укрытия на случай дождя и мокрого снега. Егерь мне помогал в этом и устанавливал чучела (их было от 8 до 13). Все зависело от погоды и прилетевшей на водоем дичи.

Чучела ставили так, чтобы гоголи были отдельно от основной стайки, их у меня 2-4 шт. И устанавливали мы их метров на 5-8 в стороне. Егерь уходил на лодке. Я оставался один.

Погода в это время крайне переменчивая и в ряде случаев непредсказуемая. Утром, когда по темному уходили, то на причале уже был скользкий ледок, а над водой поднимался густой туман. Серые тучи то заволакивали небо, то вдруг уходили за лес.

На водоеме пустынно. Только где-то вдалеке, на середине водоема, подсядет стайка крохалей, лутков или чернети, краснобашей или турпанов. Они до меня не долетают. Хотя чернеть, особенно одинокая, нет-нет да и плюхнется прямо в чучела. Тут не зевай. Она буквально за считанные секунды вытягивает шею и узнает подвох. К этому времени нужно выстрелить.

Но вот где-то к обеду, когда по Волге пойдут корабли и баржи, с залива на Центральную базу уплывут моторные лодки с охотниками, а в камышах браконьеры откроют свои фляжки, начинается настоящая охота. Казалось бы, все затихло. Но вдруг с той стороны, с северной, послышится издалека долгожданный характерный дребезжащий свист крыльев, заставляющий вздрогнуть.

Другие утки в полете такого звука не издают. Это летят гоголи. Пока я поворачиваюсь на звук, их уже там нет. Стайка над заливом разворачивается и низко над водой летит навстречу северному ветру, к моим чучелам, и почти всегда, не долетая метров 70-100, коряво садится. Птицы основательно осматриваются, подают хрипатые голоса, чистят перья, становятся на хвост, машут крыльями, избавляясь от капелек воды, которыми покрылись во время пролета под снежными тучами.