Особенности национальной шведской рыбалки весной

По причине убитой штормом лодки дядюшки Тома берем лодку соседа-полковника, бывшего начальника полиции Мальме. Баркас порядка 6 метров в длину с видавшим виды старичком 5-ти сильным Джонсоном, который чихнув после пары пинков заводится и тащит всю нашу команду на точку. Том на моторе, я на якоре, Толстяк на средней банке с неизменным Бенсоном и Хэйджесом в зубах.

Наше вооружение состоит из моего Ламика 305/10MTS/7-18/ со Страдиком четверкой, моего же Berkley 270/SS1/7-28 с Твином трешкой для Толстяка и старой полутораметровой стекляшки Тома неизвестной фирмы, но с керамическими кольцами и с древней пластмассовой Дайвой под 200 метров 0.3 лески.

На воде море уток и лебедей. Зимние гуси куда-то смылись. Том сказал, что свалили еще южнее. По одному ему известным ориентирам встаем на первую точку. Глубина метров пять. Я начинаю долбить дно джигой с жиртресовским твистером с двойником и чебурашкой на 24 г. Толстяка вооружаю Бальцеровской Колонел 18 гр., Том долго копается у меня в коробке и цепляет Дамовскую колебалку грамм 20. Быстро провожу для Толстяка КМБ (курс молодого бойца) и посвящаю его в таинство спиннинга. Это надо видеть! Толстяк забрасывает спиннинг обеими руками, затем оставляет в левой, ждет когда блесна упадет, перекладывает в правую и начинает левой крутить катушку. Объясняю, что это нелогично, и проще залезть на елку попом вверх. Толстяк что-то бухтит и продолжает совершенствоваться.

Том открывает счет по местному мерным окушком - граммов на 500, через пару минут у меня садится такой же. Выводить чуткой палкой полукилограммового озерного окушка - это что-то! Упирается как черт! Толстяк смотрит некоторое время на Тома и на меня, сидит курит, затем начинает вновь бросать. На этот раз уже как положено. Через пять минут он вскакивает с банки и пытается пятиться назад с раскрытым ртом в немом крике (после вчерашнего удара по печени горло пересохло). Я успеваю отвести спиннинг и подстраховать заваливающегося на меня Толстяка. Из горла наконец прорываются нечленораздельные звуки, и по согнутому в дугу удилищу видно, что село что-то по-более окушка. Толстяк изображает из себя подъемный кран и одной катушкой забрасывает в лодку судачка. При этом, гад, бросает мой спиннинг куда попало (хорошо не за борт) и пытается в партере прижать судачка.

Слава богу, баркас большой и все это не приводит к печальному опыту Титаника. Толстяк с выпученными глазами смотрит на выпученные глаза судачка и улыбается. В глазах - радость младенца, который поймал свою первую плотвичку на ореховый прутик! Да много ли человеку надо для счастья! Вот ведь как устроен мир: Толстяк - наверняка потомок Рокфеллера или Моргана, не знаю сколько, но лимонов несколько уже сколотил. Казалось бы, ну езжай себе в Майами, лови голубых марлинов, ан нет - и по Подмосковью со мной таскается, радуясь каждой сикильдявке, и на Кипре в горы за карпами лезет, а тут впервые в жизни освоил спиннинг, да еще и поймал! Это на всю жизнь, как первый оргазм.