Краснохвостое величество

... И еще раз удивил меня Виктор Петрович. Повечеряли мы уже в темноте, пора бы в палатку на сон, а он берет спиннинг и цепляет вместо блесны бархатистый чурбачок с мощными тройниками с одной стороны и с другой. А мне объясняет, словно я не знаю: "Искусственная мышь. Пенопласт обтянут шкуркой с беличьих лапок. Кусочек свинца снизу для устойчивости. Плывет поверху вроде какой зверюшки. Ленок хватает, таймень. Пойдем к перекату, помышкуем, попытаем удачи".

Ночь была безлунной. Бархатно-черное небо ярко мерцало звездами... По шуму катушки и шлепку 'мыша' о воду догадывался я о забросах средней дальности и умеренной силы. Тянул рыбак обманку не спеша, и вблизи было видно, что она и в самом деле очень походит на переправляющуюся через речку крупную полевку или бельчонка.

Один заброс впустую, другой. Сразу после третьего шлепка сильно всплеснуло, тут же затрещала катушка, и Петрович мой вскрикнул: 'Есть! Тяжело идет!' Но то был ленок килограмма на четыре. И еще три таких же подцепилось, чуть ли не один за другим. А потом падение в воду 'мыша' сопроводилось таким мощным всплеском, что услышал я торопливо сказанное: 'Таймень хвостом ударил'. И тут же застрекотало, засвистало, зашумело в воде и на берегу. Мой рыбак забегал, замесил сапогами гальку, закланялся, 'заиграл' спиннингом, то гнущимся в дугу, то вытягивающимся в одну линию с леской, со свистом режущей воду.

"Посвети!" - принимал я возбужденные команды и тоже суетился. А катушка ревела тормозом, натужно скрипела при подмотке. То и дело она вырывалась из пальцев и разбила их в кровь. Трижды таймень подходил почти к самому берегу и показывал свою тушу, но он сразу рвался в темень...

Борьба кипела не менее получаса, но победа стоила труда и пораненных рук. Рыба оказалась длиной 110 сантиметров. Напоминанием об этом стала запись в дневнике: 'В желудке, кроме рыбы, оказались две большие дальневосточные полевки, землеройка-кутора и молодая утка-каменушка.

... Вспомнился мне рассказ знакомого нанайца: "Смотрю - крохали в заливе! Я - к ним. Подкрадываюсь. "Тулку" приготовил. Только примостился целиться, как там будто бомба взорвалась. Было в стае шесть уток, а улетело пять... Думал, выдра. А вечером в сетку на устье того залива запутался большой дзели (таймень. - прим. автора). А в пузе - крохаль".

Но каков все же стол тайменя? Тогда - на Хору - и следующим годом на Бикине распотрошил я шестнадцать трофеев. И удивился: рядовые (с округлением - метровые) таймени с весны до осени питаются обыкновенной сорной мелюзгой - пескарями, синявками, гольянами, корюшкой, чебаками и чебачками, по массе составляющими от 75 до 90 процентов всего употребляемого продукта. Остальная малость пришлась на налимчиков, коньков, касаток, харьюзят. Обнаруживались, кроме рыб, мыши, полевки и землеройки; раки, моллюски и лягушки. Даже насекомые. И лишь более крупные экземпляры наслаждались ленками-маломерками, жерешками, конями, хариусами, хотя не гнушались и обыкновенной мелюзги.